Каждый день священники исследуют Закон, без конца распевая сложные сутры. Но, возможно, перед этим им стоило бы научиться читать любовные письма?
Биографическое, появится и в эпиграфеНа границах полыхали костры. Липкий серый дым поднимался к небесам, где с бешеной скоростью неслись обрывки грозовых туч и бушевал ветер.
Костры вздымались выше и выше.
Страницы корчились в огне, почти еще живые. Строки перед смертью меняли свой смысл, а буквы - очертания, чтобы спустя пару мгновений черными бабочками вспорхнуть наверх и осесть навсегда.
Легкий серый пепел ложился на ладони и стирал узор линий жизни.
Мягкое, нежное касание..Вой ветра в недосягаемой высоте..Языки пламени в вечном танце по скрижалям прошедшего, обжигающе горячими ступнями по углям и золе..
Костры догорали. Пепел смешался с налетевшей метелью и исчез.
Все начиналось там. Все начиналось с хрупкой корочки заледеневшего снега на черной земле, с вечерней тишины, прорезанной звучанием голосов. С падения в бездну. С резкой боли и нескольких звуков в бесконечной Тьме. Со случайно задетой струны и неслышного звона, прорезавшего небо, перевернувшего мир навеки. Все начиналось с простой и древней невозможности подняться. С первого взгляда и первого увиденного, с первых сказанных слов, с первого удивления собственному голосу, с волны незнакомого и непонятного. С боли узнавания и невозможности вспомнить, с простых истин и загадок, с чужого мира вокруг и знакомых глаз совсем рядом.
Все начиналось именно так. И я знаю, что до этого не было ничего. Давно ли это было? Или вчера? Неизвестно. Не хочу знать. Неважно.
Все - первое. Первый шаг, первый вздох, первые слезы на щеках, первая боль, первое объятие и первая близость, первые вопросы и ответы, первая проба пера и первый бой.
Детство. Детство, которого раньше не было. Робко и почти бессловесно. Радость любой похвале. Вседозволенность и неизбежность ошибок.
Выбирать Путь. В первый раз? Нет, уже нет, уже - волна воспоминаний. Лица, которым нет имен, вкусы, которых здесь не встретишь и запахи, которых не ощутишь, вещи, которые давно потеряны и язык, на котором разучился говорить.
Тонко, по лезвию острейшего меча, на изломе дорог и туда, откуда нет возврата.
Темными струйками - яд. Обжигающе холодный, чистый, мгновенно распространяющийся по всему телу. Яд-спасение.
Легкость. Безумный, невозможный страх потерять и потеряться.
Я могу отдать все. И больше об этом никогда не вспоминать.
Когда за спиной захлопываются двери, проще всего потерять к ним ключи. Окончательно. Не оборачиваться. Не оборачиваться, а то ослепнешь и останешься стоять в пустом коридоре..
Я родился осенью. Осенним холодным вечером, когда кто-то умер.